Неточные совпадения
От этого
сознания творческой
работы внутри себя и теперь пропадала у него из памяти страстная, язвительная Вера, а если приходила, то затем только, чтоб он с мольбой звал ее туда же, на эту
работу тайного духа, показать ей священный огонь внутри себя и пробудить его в ней, и умолять беречь, лелеять, питать его в себе самой.
С пятнадцати лет он стал на
работу и начал курить и пить, чтобы заглушить смутное
сознание обиды.
Этот дух, совсем не противоположный правде демократических программ, прежде всего требует личного и общественного перевоспитания, внутренней
работы воли и
сознания, он ставит судьбу общественности в зависимость от внутренней жизни человеческой личности, нации, человечества, космоса.
В самом консервативном типе культуры темная стихия проходит через
работу и преодоление человеческого духа и
сознания.
Следующее утро прошло в каком-то полусне
сознания. Я хотел приняться за
работу — не мог; хотел ничего не делать и не думать… и это не удалось. Я бродил по городу; возвращался домой, выходил снова.
Никогда еще у Полуянова не было столько
работы, как теперь. Даже в самое горячее время исправничества он не был так занят. И главное — везде нужен. Хоть на части разрывайся. Это
сознание собственной нужности приводило Полуянова в горделивое настроение, и он в откровенную минуту говорил Харитону Артемьичу...
Это народническое
сознание было «
работой совести», было
сознание греха и покаяния.
Слишком ясно для полного религиозного
сознания, что спасение есть дело всемирно-исторической жизни, всемирно-исторической творческой
работы над плотью этого мира, всемирно-исторической подготовки воскресения, а не индивидуального перехода в другой мир путем смерти, путем выхода из исторической жизни.
Пактрегеры не спотыкаются, не задевают друг друга, но степенно двигаются, гордые
сознанием, что именно они,а не динстманы призваны заменять ломовых лошадей; динстманы не перебивают друг у друга
работу, не кричат взапуски: я сбегаю! я, ваше сиятельство! меня вчера за Анюткой посылали, господин купец! но солидно стоят в ожидании, кого из них потребитель облюбует, кому скажет: лоб!
«Но, — скажут на это, — всегда во всех обществах большинство людей: все дети, все поглощаемые трудом детоношения, рождения и кормления женщины, все огромные массы рабочего народа, поставленные в необходимость напряженной и неустанной физической
работы, все от природы слабые духом, все люди ненормальные, с ослабленной духовной деятельностью вследствие отравления никотином, алкоголем и опиумом или других причин, — все эти люди всегда находятся в том положении, что, не имея возможности мыслить самостоятельно, подчиняются или тем людям, которые стоят на более высокой степени разумного
сознания, или преданиям семейным или государственным, тому, что называется общественным мнением, и в этом подчинении нет ничего неестественного и противоречивого».
Это было мучительное
сознание, которое отравляло всю
работу.
Но зато войдите-ка во двор семьянистого, делового, настоящего хозяина, взгляните-ка на
работу, которую предназначает он для себя собственно: тут уж на всем лежит печать прочности и долговечности, соединенные с расчетом строжайшей, мудрой экономии; здесь каждым ударом топора управляло уже, по-видимому,
сознание, что требуется сделать дело хорошо, а не кое-как!
То, что говорил черный монах об избранниках божиих, вечной правде, о блестящей будущности человечества и проч., придавало его
работе особенное, необыкновенное значение и наполняло его душу гордостью,
сознанием собственной высоты.
Но отнимите это
сознание всякой ответственности, поставьте пред нами существа беззащитные, безответные, состоящие в полном нашем распоряжении, — и заметка г. Аксакова о Куролесове вполне оправдается на каждом человеке, который долгою
работою над самим собою не приобрел нравственной независимости от внешних развращающих влияний.
— Вы должны назвать его, — продолжал я. — Он понесет тяжелую кару… Закон дорого взыщет за его зверство! Он пойдет в каторжные
работы… [Всё это наивно только на первый взгляд. Очевидно, Камышеву нужно было дать понять Ольге, какие тяжелые последствия для убийцы будет иметь ее
сознание. Если ей дорог убийца, ergo — она должна молчать. — А. Ч.] Я жду.
Но сейчас же съежилась опять в
сознании неприличности взятой
работы.
Эти вопросы так обширны, так многочисленны, что требуют отстранения из
сознания всего излишнего для того, чтобы предоставить полный простор
работе ума.
Мы боимся смерти только потому, что считаем собою то орудие, которым мы призваны работать, — свое тело. А стоит привыкнуть считать собою то, что работает орудием, — дух, и не может быть страха. Человек, считающий свое тело только данным ему для
работы орудием, испытает в минуту смерти только
сознание неловкости, которое испытал бы работник, когда у него отнято прежнее орудие, которым он привык работать, а новое не дано еще.
Я — орудие, которым работает бог. Мое истинное благо только в том, чтобы участвовать в его
работе. Участвовать же в его
работе я могу только теми усилиями
сознания, которые я делаю для того, чтобы держать в порядке, чистоте, остроте, правильности то орудие божье, которое поручено мне — себя, свою душу.
Утверждается, наконец, вполне ясное
сознание, что сама форма и есть существенное содержание искусства, и его нет вне
работы над формой.
Всякий из нас хоть раз-другой испытал блаженное изумление от пробуждения в себе этой мощной, таинственной силы, действующей вне
сознания — во время ли той же опасности, во время ли
работы или игры.
Сознание совершает большую
работу относительно безликого подсознательного, но оно склонно отрицать возможность сверхсознания и закрывать путь к сверхсознательному.
После того прошло добрых два года, и в этот период я ни разу не приступал к какой-нибудь серьезной"пробе пера". Мысль изменить научной дороге еще не дозрела. Но в эти же годы чтение поэтов, романистов, критиков, особенно тогдашних русских журналов, продолжительные беседы и совместная
работа с С.Ф.Уваровым, поездки в Россию в обе столицы. Нижний и деревню — все это поддерживало
работу"под порогом
сознания", по знаменитой фразе психофизика Фехнера.
Значение жизни открыто в
сознании человека, как стремление к благу. Уяснение этого блага, более и более точное определение его, составляет главную цель и
работу жизни всего человечества, и вот, вследствие того, что
работа эта трудна, т. е. не игрушка, а
работа, люди решают, что определение этого блага и не может быть найдено там, где оно положено, т. е. в разумном
сознании человека, и что поэтому надо искать его везде, — только не там, где оно указано.
Там, глубоко под
сознанием, есть что-то свое, отдельное от меня. Оно вспоминает, пренебрежительно отбрасывая мою память… Я сейчас читал книгу, думал над нею, все понимал. А теперь почувствовал, что все время внизу, под
сознанием, тяжело думалось что-то свое, не зависимое от книги, думалось не словами и даже не мыслями, а так как-то. И потом, когда я задумался без мыслей, там все продолжалась та же сосредоточенная
работа.
Оживленно выходили все. Настроение было другое, чем тогда, зимою, когда замыслили молодежный конвейер. И не играя, не с удалым задором, как весною, брался теперь комсомол за боевую
работу, а с
сознанием большой ответственности и серьезности дела.
Давно была пора заняться зубами — многие ныли. Но в вихре
работы и сама боль ощущалась только как-то на поверхности мозга, не входя в глубь
сознания. Однако в последнюю ночь зубы так разболелись, что Лелька совсем не спала и утром пошла в заводскую амбулаторию к зубному врачу.
Вскоре ее перевели на обычный конвейер. Здесь Лельку сначала нервировала мысль о неуклонно подползающей на ленте колодке, но вскоре страх исчез, как у кровельщика исчезает страх перед высотой. Создалась автоматичность
работы, — самое сладкое в ней, когда руки сами уверенно делают всю
работу, не нуждаясь в контроле
сознания.
Успокоенный
сознанием, что любимая им женщина тоже любит его, вырастив в своем сердце какую-то странную уверенность, что так или иначе, несмотря на то, что она замужем, они будут счастливы в недалеком будущем, Неволин рьяно принялся за
работу над приготовлением к докторскому экзамену и диссертации, а также занялся практикой, которая началась для молодого врача очень удачно.
Грабительницы — черные пчелы шныряют быстро и украдисто по
работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв
сознание жизни.
Если существует еще мир зла, то он существует только как нечто мертвое, он живет только по инерции; — в нем нет уже основ жизни. Его нет для верующего в заповеди Христа. Он побежден в разумном
сознании сына человеческого. Разбежавшийся поезд еще бежит по прямому направлению, но вся разумная
работа на нем делается уже давно для обратного направления.
Я же радовался глубоко с
сознанием, что если в целесообразности тюрьмы и существуют некоторые пробелы, то не потому, чтобы в основе ее лежала ложная идея, а лишь потому, что ограничены силы человека; но чего не может сделать один, то делает другой, и так в совместной, дружной
работе движется человечество к осуществлению великих заветов разума и строгих предначертаний неумолимой справедливости.
Всё, что прежде казалось мне хорошим и высоким — богатство, собственность всякого рода, честь,
сознание собственного достоинства, права, — всё это стало теперь дурно и низко; всё же, что казалось мне дурным и низким, —
работа на других, бедность, унижение, отречение от всякой собственности и всяких прав — стало хорошо и высоко в моих глазах.